Новости и комментарии

19.03.2024 В Болгарской Церкви избрали местоблюстителя Патриаршего престола

07.03.2024 Широкой дорогой греха: влиятельный папистский иерарх высказался за отмену безбрачия католического духовенства

07.03.2024 Гуманитарный комитет Рады рекомендовал обновленную версию законопроекта о запрете УПЦ к принятию во втором чтении

02.03.2024 Стамбульский патриархат выступил в поддержку “однополых браков”

16.02.2024 Греция стала первой православной страной, которая легализовала однополые браки

07.02.2024 Нападение на митрополита Банченского Лонгина: владыка-исповедник избит "неизвестным"

31.01.2024 НАСТОЯТЕЛЯ ХРАМА В АДЛЕРЕ ЛИШИЛИ САНА ПОСЛЕ НЕСОГЛАСИЯ СО СНОСОМ ЧАСТИ ЗДАНИЙ

31.01.2024 Управделами УПЦ раскритиковал католические ЛГБТ-инициативы

31.01.2024 Дело митрополита Леонида: повторное заседание Высшего общецерковного суда перенесено

29.01.2024 Бывший глава Африканского экзархата РПЦ отказался от участия в Церковном суде

>>>Все материалы данного раздела
>>>Все материалы данного раздела

Официоз

>>>Все материалы данного раздела

Авторы

Памяти Василия Белова

Памяти Василия Белова

Василий Иванович Белов вошел в литературу в 60-е, в годы последней, инспирированной сверху натужно-официозной веры в скорое торжество коммунизма, а также последнего всплеска гонений на Церковь. Именно тогда сформировалось новое поколение яростных русофобов, продолжавших «славные» традиции первой волны погромного большевизма, связанной еще с его отцами-основателями. В «образованческой» среде было модным презрение к крестьянской России, своей кровью сполна оплатившей достижения советско-коммунистического прогресса, которыми принято было гордиться (что заимствуется ныне новым поколением «совпатриотов», ностальгирующим по Сталину). Белов и другие «деревенщики», напротив, мучительно прорываясь сквозь напластования официальной идеологии, возвращали в литературу адекватное великой и страшной эпохе трагическое восприятие реальности, понимание заслуг перед Россией ее станового хребта – убитого режимом и выпестованным им «прогрессом» крестьянского сословия, миллионов смиренно-бессловесных мужчин и женщин в зипунах и телогрейках, сгинувших в коллективизацию и на «великих стройках коммунизма». На фоне насаждаемого официальной пропагандой исторического оптимизма они вдруг увидели, что традиционная Россия, выжатая досуха за годы «рабоче-крестьянской» власти, не просто лишена всех жизненных сил, но именно умирает, надорвавшись и щедро истратив себя за минувшие с революции «славные десятилетия». Их реквием умирающей Родине стал последним бесспорным творческим достижением великой русской литературы.

Теперь уже можно откровенно сказать о том, что, полноправно вписанные в официоз, обласканные и признанные на самом высоком уровне государства, получавшие престижные премии и входившие в руководство Союза писателей, они создали вполне антисоветскую литературу, и из двух литературных антагонистов XX столетия, которых до сих пор принято противопоставлять – Шолохова и Солженицына, конечно же, были гораздо ближе к последнему. Теснейшее генетическое родство всего течения «деревенской прозы» и его «Матрениного двора» – бесспорный факт литературной истории и не подлежит сомнению.

Белов и другие «деревенщики» не просто наполнили страницы официальных «толстых» журналов своими тончайшими самобытными текстами, полными подлинной, а не санкционированной сверху народности, основанной на любви к народу, а не на отвлеченных идеологемах; они буквально спасли честь русской литературы, рассказав правду о трагедии русского крестьянства, что власти были вынуждены тогда проглотить. То, что ныне считается как бы «выходной арией» Василия Ивановича, его визитной карточкой – «Привычное дело» и «Плотницкие рассказы», при всей несомненности того открытия, которое мы делали для себя, читая эти замечательные вещи – было на самом деле лишь подготовкой к главному делу всей жизни писателя – роману «Кануны», точно так же, как мелкие вещи и романы 60-х годов (да даже и «Архипелаг») – были подготовкой к главному делу Солженицына – «Красному колесу».

Итак, если «Лад» – это памятник крестьянской культуре, то «Кануны» – это предельно жесткое слово столь необходимой и взыскуемой правды о трагедии русского крестьянства. И здесь Белов, достойнейший представитель великой литературы, великой традиции, сыграл роль, аналогичную той, что сыграл Солженицын в отношении миллионов зеков и Астафьев в отношении солдат Второй Мировой, войны, что по праву зовется у нас Великой Отечественной. Читая «Кануны», невозможно кичиться «достижениями коллективизации», ибо нельзя гордиться достижениями, цена коих – планомерное истребление собственного народа. В топливе, что безрассудно кидалось в топку прогресса, в лагерной пыли и кирпичиках «великих строек» он увидел живых людей из плоти и крови, с их страдающей и мятущейся, молящейся и впадающей в отчаяние человеческой душой – и тем разорвал морок официальной, одобренной государством и абсолютно безнравственной лжи о русском народе, что в 1917-м якобы «выбрал свой новый путь». «Кануны» – это не роман о коллективизации. Это эпопея о Гражданской войне, о ее завершающей стадии, когда «народная власть» (коей навсегда прилепил Солженицын «банду Политбюро») одержала свою последнюю славную революционную победу над крестьянством, сломав становой хребет России. Белов был одним из тех, кто до конца своей сознательной жизни понимал, что с этим перебитым хребтом, не восстановив свое крестьянское сословие, новая Россия не выживет. Сегодня мы воочию видим, насколько он оказался прав.

Именно это понимание, трезвое осознание того, насколько нам необходимо даже уже не сбережение, но – воссоздание народа, прежде всего его православной души, руководило им в последние годы, когда, уйдя от литературы, он посвятил себе воссозданию храма, символически разграбленного людьми, из которых в годы безвременья, сначала прямого погрома, затем – безудержной эксплуатации традиционной России, поистине вынули душу. Этот последний разграб окончательно надорвал и добил его.

От нас ушел один из последних классиков, носителей великой традиции. На смену им, сохранявшим еще в себе историческую память, приходит изломанное, больное поколение, мучительно пытающееся эту традицию воссоздать. В них нет уже того мудрого народного смирения, той несгибаемой веры, того лучистого, лукавого юмора, всего того, что поддерживало этих людей, что всей душой ощущали свою связь с Россией. Перед ними темная и туманная перспектива. Но те из них, кто и в самом деле хочет обрести для себя и всей страны хоть какое-то будущее, кто хочет, чтобы Россия просто была, без прозы Белова уже не обойдутся. Как не обойдутся они без всей великой русской литературы, которую новые хозяева жизни, либерал-большевики уже нашего, сегодняшнего времени столь старательно (и небезуспешно!) стремятся изгнать из народной памяти. Вечная ему память!


Возврат к списку